Джек не ответил на вопрос.

— Как я могу найти ее?

— Что еще она натворила?

— Скажите мне просто, где ее найти.

— Последний раз я видел ее в какой-то берлоге в Рыбацком переулке, она там жила.

— Но теперь ее там нет. Уже несколько дней ни слуху, ни духу.

— Тогда ничем не могу помочь. А теперь прошу меня простить. Развернувшись, Эбен исчез в подсобке.

Джек не двинулся с места — его очень расстраивало, что он оказался в тупике. И беспокоил тог факт, что один из соперников может обнаружить девчонку раньше. Заплатят ли ему вознаграждение в этом случае? Или придется довольствоваться тем, что уже получено? Куш, конечно, немалый, но его все равно недостаточно. Денег никогда не бывает достаточно. Джек взглянул на дверь, за которой скрылся щеголеватый портняжка.

— Господин Тейт! — окликнул он.

— Я рассказал вам все, что знаю! — отозвался тот, не выходя из подсобки.

— Вам за это заплатят.

Вот оно, волшебное слово! Эбен тут же выскочил из задней комнаты.

— Заплатят?

Как же быстро порой можно достичь взаимопонимание! Их глаза встретились, и Джек подумал: «Так ты, приятель, понимаешь толк в самом важном!»

— Двадцать долларов, — предложил Джек. — Найдите ее мне.

— Вряд ли я стану тратить время за двадцать долларов. Я ведь уже сказал вам — понятия не имею, где она.

— Но у нее же есть какие-нибудь друзья. Кто-нибудь наверняка знает.

— Только этот слабоумный.

— Кто?

— Тощий мальчишка. Его все знают. Болтается по Вестэнду и клянчит деньги.

— Полоумный Билли, что ли?

— Он самый. Мальчишка жил вместе с ней в Рыбацком переулке. И даже приходил сюда искать ее. Принес ее котомку — думал, Роза у меня.

— Так значит, Билли тоже не знает, где она?

— Нет. Зато у него есть нюх. — Эбен рассмеялся. — Дурак дураком, но искать умеет. «А где найти Билли, я знаю», — подумал Джек, собираясь уходить.

— Господин Берк, подождите! Вы говорили, мне заплатят.

— За полезные сведения. Но только за полезные.

— А если я сам ее найду?

— Просто дайте мне знать, и я позабочусь, чтобы вам заплатили.

— От кого исходит вознаграждение? Кто вам платит?

Джек покачал головой.

— Поверьте мне, господин Тейт, — проговорил он. — Лучше вам этого не знать.

«ОБНАРУЖЕНО ТЕЛО ДОКТОРА БЕРРИ

Поиски Вестэндского Потрошителя обернулись весьма неожиданным образом. В воскресенье, в час пополудни два юнца, играя возле реки Чарлз, обнаружили под мостом Западный Бостон тело мужчины. Власти опознали труп — им оказался не кто иной, как доктор Натаниэл Берри, покинувший пост больничного врача в начале этого месяца. Ужасающая рана на животе, явно нанесенная умышленно, подтверждает, что доктор не сам лишил себя жизни.

В связи с недавними убийствами сестер милосердия в больнице, где он служил, доктора Берри разыскивали повсюду — от Мэна до Джорджии. Невероятная жестокость этих убийств посеяла ужас во всей округе, и констебль Лайонс из Ночной стражи счел внезапное исчезновение доктора несомненным подтверждением его вины в этом деле. Но теперь тревожная весть о смерти доктора Берри повышает вероятность, что Вестэндский потрошитель остается на свободе.

Автору сих строк достоверно известно, что ныне под следствием находится еще один подозреваемый, по описаниям, это молодой человек, обладающий навыками как хирурга, так и мясника. Более того, сей джентльмен квартирует в Вестэнде. Слухи о том, что он состоит студентом Бостонского медицинского колледжа, не подтверждаются».

Из джентльмена в прокаженного — и все за один день, думал Норрис, наблюдая, как ветер несет по улице перную полосу «Дейли эдвертайзер». Вряд ли в Бостоне остался хоть один влиятельный человек, не прочитавший эту убийственную статью. Вряд ли хоть кто-то не догадался, кого подразумевают под «молодым человеком, обладающим навыками как хирурга, так и мясника». Нынче утром, войдя в аудиторию, где шли утренние лекции, Норрис поймал потрясенные взгляды, обращенные на него, услышал резкие вздохи. Никто открыто не возразил против его присутствия. Да и как они могли, ведь никто еще не предъявил ему официального обвинения. Нет, если уж разразился скандал, джентльмены поведут себя иначе — станут сплетничать и делать косвенные намеки, отныне

Норрису придется сносить и то, и то. Но скоро это испытание так или иначе закончится. После рождественских празднований доктор Гренвилл и школьные попечители сообщат о своем решении, и Норрис узнает, сможет ли продолжить учение в колледже.

Теперь же ему оставалось только одно: прятаться на Парковой улице, следя за человеком, который может знать, кто такой этот Потрошитель на самом деле.

Они с Розой наблюдали за домом весь день, и вот теперь блекнущий свет забирал с собой последние краски, оставляя лишь унылую серость теней. На той стороне улицы располагался дом номер пять, один из восьми внушительных особняков, фасады которых смотрели на засыпанный снегом Общинный парк. Пока им так и не удалось увидеть господина Гарета Уилсона или кого-нибудь из его гостей. Венделл наводил справки об этом человеке, но узнал немногое — только то, что тот недавно вернулся из Лондона и что дом на Парковой улице большую часть года пустует. «Кто же ваш клиент, господин Уилсон? — размышлял Норрис. — Кто платит вам за поиски младенца и запугивание одинокой девушки?» Внезапно дверь дома номер пять открылась.

— Это он, — прошептала Роза. — Гарет Уилсон.

Мужчина оделся тепло — на нем были касторовая шляпа и объемистое пальто. Остановившись у парадной двери, он надел черные перчатки и быстро пошел по Парковой улице в направлении Капитолия. Норрис, не отрывая взгляда, следил за появившимся человеком.

— Посмотрим, куда он держит путь.

Только позволив Уилсону достигнуть последнего особняка, они двинулись следом. У Капитолия Уилсон свернул к западу и начал углубляться в лабиринт улиц на Маячном холме.

Норрис и Роза шагали следом, минуя роскошные кирпичные дома и по-зимнему голые липы. Здесь было тихо, даже слишком тихо, только иногда мимо с грохотом проезжал случайный экипаж. Преследуемый ничем не обнаруживал осведомленности, что за ним следят, и шел не торопясь, когда красивые дома Каштановой улицы остались позади, он направился в более скромные кварталы — в такие места нечасто забредают джентльмены из богатых особняков Парковой улицы.

Когда Уилсон внезапно свернул на узенькую Желудевую улицу, Норрис засомневался: а вдруг мужчина понял, что за ним идут? Зачем еще Уилсону сворачивать в закоулок, где живут одни возницы и слуги? В тусклом свете сумерек адвокат, идущий по мрачной тененной дороге, казался почти невидимым. Он остановился у какой-то двери и постучал. Через некоторое время дверь открылась, и мужской голос воскликнул:

— Господин Уилсон! Как я рад, что после стольких месяцев вы снова оказались в Бостоне.

— Другие уже прибыли?

— Не все, но скоро прибудут. Это чудовищное дело потревожило нас всех.

Уилсон вошел в дом, и дверь за ним захлопнулась. Следующий шаг сделала именно Роза — она отважно двинулась по переулку с таким видом, будто ходила здесь ежедневно. Вслед за ней Норрис подошел ко входу в дом и тоже принялся рассматривать здание. Они не заметили в нем ничего особенного или пышного — всего лишь один из безликих кирпичных домов. Над дверью виднелась массивная перемычка, в угасающем свете дня Норрис с трудом различал высеченные в граните символы.

— Еще кто-то идет, — прошептала Роза.

Она быстро взяла его под руку, и они двинулись прочь, прижавшись друг к другу, словно возлюбленные, обратившись спинами к человеку, который только что появился в переулке позади них. Затем до них донесся стук в дверь.

Голос, который до этого приветствовал Гарета Уилсона, произнес:

— А мы все гадали, придете вы или нет.

— Прошу прощения за свой внешний вид, но я только что от постели больного.

Потрясенный Норрис резко остановился, не в силах идти дальше. И медленно обернулся. Пусть во мраке он не смог разглядеть лица этого человека, зато различил знакомый силуэт — широкие плечи, объятые внушитель ным пальто. Даже после того как мужчина зашел в дом и за ним захлопнулась дверь, Норрис не смог двинуться с места. «Этого не может быть! Не может быть!» — повторял он про себя.